тогда в СУХУМЕ
Настоящая жизнь молодого человека должна быть богата нестандартными ситуациями. В молодые годы это то, что пьянит сознание и формирует чувство полноты жизни. Разве не это порождает авантюристов, флибустьеров, колумбов? Так стало и со мной. Когда университетские власти за строптивость, сочетающуюся с политическим нигилизмом, «экстрагировали» меня из ВУЗа, я по этому поводу не очень-то грустил, а пустился во все тяжкие. Шёл сентябрь, холодало и я решил, что следует податься в тёплые страны. Выбрал Кавказ.
Конкретно то, куда и с кем ехать? – решилось почти автоматически. В то время дешёвые билеты в кассе были только до Тифлиса. В дружки ко мне напросился общежитейский обитатель Славка-Матершинник, наш студент, предельно изнурённый академическими хвостами и безмерным питием пива.
Можно было бы много рассказать о превратность этого внезапного путешествия, но существенно лишь то, что в конце концов мы оказались в столице тогда ещё нашей Абхазии, в черноморском городе Сухуме. Там мы были без асего: без вещей, без пристанища и других средств существования. Голяк – два голых человека на голом морском берегу. Со всей остротой встали вопросы: Где жить и Что куда идти: на паперть, в Россию или заделаться кавказкие абреками? Ни на любое мы не годились.
Мы обратились в местный совет, где пара хохочущих грузин со смехом предложили «непыльную работку» - подряд на копку 30-ти ям для системы электро освещения. Ни аванса, ни жилья эти добряки нам так и не дали, зато выдали орудия труда – парочку проржавевших пудовых ломов.
С эти можно было начинать жить в этом курортном месте. Легче всего решился вопрос с едой – была осень, время плодоношения дикорастущего и общедоступного фрукта, инжира. Бедняга Матершинник, который истово матерясь по любому поводу и без повода, жестоко мучался в тисках абсестенции. Он слёзно просился на базар, «заробить» пивка на подносе вещей. «Сукой буду – скулил он – зашибу на пару пива и назад». Я пустил несчастного хвостиста за пивом, поручив ему с доходов купить и мне бутылочку мацони.
Пока мой визави охотился за пивом, я решал проблему ночного пристанища. Надежда заселиться в какой-нибудь бесхозный сарай не сбылась. На Кавказе ничего ничейного не бывает. Всё охраняемо либо самими абреками, либо ещё более ярыми кавказскими овчарками. Как сладкий сон вспоминались мне российские места, где любой сарай, избёнка или сенной стожок были бы тебе рады. Я понял, что спать придётся там, где стоишь.
Скрываясь от настырных местных ментов, оказавшихся не а меру любознательными к двум подозрительным типам с ломами, мы оказались в верхнем сухумском парке. Место изумительное. Потрясающий вид на город и море, роскошная растительность и ….достаточная «пищевая» база в виде кустов инжира. Жить было можно, но где спать? Проблема решилась не штатно. Этот парк пересекало высохшее русло то ли ручья, то ли большой канавы. Местами дно было ровным. Сентябрь успел насыпать много сухих листьев. Сама природа подсказывала решение. Я выбрал широкий и ровный участок дна и покрыл его всем, что смог найти: листьями, ветками, древесной трухой. За пару часов из всего этого я быстро «сварганил» царское ложе. Думаю, что даже наши человекообразные предки могли бы нам позавидовать.
Появился Славит. Не зря он путешествовал. Помимо пивка он где-то по пути «позаимствовал» с верёвочки шикарное лоскутное одеяло (честь герою и слава!), которое защитило нас от ночных холодов.
Наши трудовые будни были изнурительны. Сухумская мостовая – чистый цемент-монолит, который уступал только напору наших пудовых ломов. Очень скоро наши ладони покрылись кровавыми мозолями. Впереди нас ожидали ещё две недели таких каторжных трудов. На глазах курортный Сухум превращался в советский Гулаг.
От бед спасало море. Чистое, глубокое, прозрачное. Это было Чёрное море начала 60-х. Оно успокаивало, умиротворяло, лечило. Мы купались, загорали, дремали, поглощали припасенный инжир. Иногда наш Славик добывал где-то традиционные «лаваш и мацони». Изредка нас чем-нибудь угощали проходные геницвали, В те дни жизнь улыбалась нам молодостью, свободой, счастьем.
Записки пациента
Кадр 7. «У Аси в Гагре»
После той далёкой поездки в Сухум прошло не менее четверти века и меня снова потянуло в Абхазию. Я уже побывал и в Крыму, и в Прикапатье, и на Днепре, и в далёкой Тюрингии и много ещё где, но ничто так сильно не манило так, как кавказское Причерноморье. В ту поездку туда нашей целью стала Гагра. Тогда это местечко было элитным курортом, где для комфортного отдыха для таких дикарей как мы (сослуживец Вася и жена Ольга) было всё; и гостеприимство жителей, и недорогой рынок, и доступная ресторанная харчовка, но прежде всего море, море, море.
С поезда нас ловко и энергично «сняла» местная жительница Ася, дама армянского рода-племени. Она быстренько отвезла нас к себе домой на Альпийский переулок. Место это было высокое. Пониже была чадливая Гагра, выше – субтропический лес. Отсюда мы отправлялись за провиантом, на теннис, на купания или на харчовку.
Но когда все эти курортные радости приелись, Ася пригласила нас посетить своё горное семейное гнездо. Сначала мы долго ехали вдоль берега моря, затем долго ползли куда-то вверх по крутой горной тропе пока не достигли зелёного горного плато, цели нашего путешествия. Именно там когда-то была асина малая родина, маленькое горное сельцо. Людей уже не было. Остались только следы их былого присутствия: покосившиеся заборы, заброшенные сады, покинутые строения.
Ася быстро довела нас до своего давно покинутого домика. Моему восхищению увиденным не было границ. Где-то вдали виднелись скалистые горы главного кавказского хребта, внизу с другой стороны сияло солнцем Чёрное море. На изумительно зеленом Асином участке, где широко разбросили свои ветви плодовые деревья, сказочно смотрелся хорошо сохранившийся маленький домик. Он был столь мал, что казалось, что раньше там обитало семейство лилипутов. Действительно, когда мы, трое путников вошли в домик, все стало тесно. Вольготно там жилось теперь только тарантулам.
Во избежание нежелательных встреч мы решили позавтракать тем, что Бог послал, мы расположились рядом с домиком, на травке. Запивая снедь божественной Асиной чачей, мы все быстро пришли в прекрасное расположение духа. Под действием паров наш друг Вася тут же отправился брататься с парочкой осликов, мирно пасущихся на Асином участке.
Всё произошедшее как волшебная и живая картинка до сих пор ярко стоит у меня перед глазами,
После той далёкой поездки в Сухум прошло не менее четверти века и меня снова потянуло в Абхазию. Я уже побывал и в Крыму, и в Прикапатье, и на Днепре, и в далёкой Тюрингии и много ещё где, но ничто так сильно не манило так, как кавказское Причерноморье. В ту поездку туда нашей целью стала Гагра. Тогда это местечко было элитным курортом, где для комфортного отдыха для таких дикарей как мы (сослуживец Вася и жена Ольга) было всё; и гостеприимство жителей, и недорогой рынок, и доступная ресторанная харчовка, но прежде всего море, море, море.
С поезда нас ловко и энергично «сняла» местная жительница Ася, дама армянского рода-племени. Она быстренько отвезла нас к себе домой на Альпийский переулок. Место это было высокое. Пониже была чадливая Гагра, выше – субтропический лес. Отсюда мы отправлялись за провиантом, на теннис, на купания или на харчовку.
Но когда все эти курортные радости приелись, Ася пригласила нас посетить своё горное семейное гнездо. Сначала мы долго ехали вдоль берега моря, затем долго ползли куда-то вверх по крутой горной тропе пока не достигли зелёного горного плато, цели нашего путешествия. Именно там когда-то была асина малая родина, маленькое горное сельцо. Людей уже не было. Остались только следы их былого присутствия: покосившиеся заборы, заброшенные сады, покинутые строения.
Ася быстро довела нас до своего давно покинутого домика. Моему восхищению увиденным не было границ. Где-то вдали виднелись скалистые горы главного кавказского хребта, внизу с другой стороны сияло солнцем Чёрное море. На изумительно зеленом Асином участке, где широко разбросили свои ветви плодовые деревья, сказочно смотрелся хорошо сохранившийся маленький домик. Он был столь мал, что казалось, что раньше там обитало семейство лилипутов. Действительно, когда мы, трое путников вошли в домик, все стало тесно. Вольготно там жилось теперь только тарантулам.
Во избежание нежелательных встреч мы решили позавтракать тем, что Бог послал, мы расположились рядом с домиком, на травке. Запивая снедь божественной Асиной чачей, мы все быстро пришли в прекрасное расположение духа. Под действием паров наш друг Вася тут же отправился брататься с парочкой осликов, мирно пасущихся на Асином участке.
Всё произошедшее как волшебная и живая картинка до сих пор ярко стоит у меня перед глазами,
СТИШКО-ТВОРЧЕСТВО РАЗГРУЗОЧНОЕ
ШУМЫ МОЗГОВЫЕ
ЗДЕСЬ СОЧИНЯТЬ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО!
МИР ДОБРЫЙ ОСМОТРИ ВНИМАТЕЛЬНО
И ТЫ НАЙДЁШЬ СВЕТ ДАЖЕ ТАМ
ГДЕ НЫНЕ ВИДЕЛ ТОЛЬКО ХЛАМ!
ЧТО ЗА ГЛУПАЯ СТРАНА НАМ ДАНА?
ОДНИ МАТЫ И ОТКАТЫ – СКУКАТА!
ДАЖЕ ПЬЯНЫЕ МЕНТЫ
- НЕ ЗАЩИТА ОТ БЕДЫ.
НУ А ТЕХ, КТО «ПРОТИВ ВСЕХ»?
-И ТЕХ НА СМЕХ!
КАК-ТО ЛЕТОМ ОТ ПОТУГ
ОХВАТИЛ ЕГО ИСПУГ.
ДЛЯ СПАСЕНИЯ ОТ ПРОСТРАЦИИ
ПРИОБРЁЛ ОН ЭТИ ОБЛИГАЦИИ.
СКАЖИ: РЕШАТЬ ПРОБЛЕМЫ НАДОЕЛО?
ЛЕЖАТЬ БЕЗДУМНО – ЭТО ЛИ НЕ ДЕЛО.
«ТЫ ТИХ И НЕПОДВИЖЕН, НЕПОДСУДЕН
НИ ДЬЯВОЛУ НЕ НУЖЕН И НИ ЛЮДУ».
НА НОЧЬ ВЫШЕ ВСЯКИХ НОРМ
ПРИНИМАЮ СОЛЬНЫЙ КОРМ
А ЗАТЕМ ОТ ТОЙ БЕДЫ
ВЫПЬЮ ЛИТРА ДВА ВОДЫ
Городу ФРУНЗЕ – КИРДЫК
ТАМ ТЕПЕРЬ БИШКЕК возник
СДЕЛАЛ ТАК ОДИН ЧУЧМЕК,
САМАРКАНСКИЙ ЧЕЛОВЕК.
ГЛЯНЬ НА ФОРУМ, СТАРЫЙ ХРЫЧ,
НАС УЖЕ 12 ТЫЧ!
КАЖДЫЙ - САМ СЕБЕ УЧЁНЫЙ
- ХРЕН МОРЁННЫЙ!
ЧАСА В ДВА ИЛИ ТРИ НОЧИ
ВЗГРУСТНУЛОСЬ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ.
ВДРУГ ВСПОМНИЛИСЬ УШЕДШИЕ ГОДКИ
ЖИЗНЬ МЛАДАЯ И ВОЕННЫЕ ПОЛКИ.....
ГУБЕРМАН – НАЦИОНАЛИСТ.
ВИРШИ ПИШЕТ СТРИКУЛИСТ.
ТЕ ЧИТАЛ Я «ГАРИКИ»
УЖАС! ЭТО ЛЬ НЕ КАШМАРИКИ?
РАНЬШЕ Я НА ЛАВОЧКЕ СИДЕЛ - ПЕЛ,
А ТЕПЕРЬ КАК ПЛАСТ ЛЕЖУ - НЕ ТУЖУ!
ПОРАБОТАЛ БЫ В ОХОТКУ - НА ОХОТЕ
ИЛИ ЖДАЛ БЫ ДЕМБЕЛЯ В ПЯТОЙ РОТЕ!
ПРОСЫПАТЬСЯ БЫЛО ЛЕНЬ - МИГРЕНЬ.
И ПРОСНУЛСЯ ВИДНО ЗРЯ - ТОСКА.
УМЫВАТЬСЯ Я НЕ СМОГ - СМОГ.
С ГОРЯ ВЫПИЛ МОЛОГА. ВОТ ВСЁ.
ПОКА.-
________________________________________
"КРЕПИСЬ, МУЖИК" - "ДЕРЖИ УДАР"
КРИЧАТ «ДЕФОЛТ» - ВОПЯТ «ИНФЛЯЦИЯ».
ТО ПРАВИТЕЛИ ГОТОВЯТ НАМ КОШМАР,
А ИХ АКТИВНОЕ МЫЧАНЬЕ - ПРОФАНАЦИЯ.
________________________________________
если веришь в эту чушь
если знаешь эти юшки -
не смогу тебе помочь
не мои это игрушки!
________________________________________
РАЗУДИСЬ ПЛЕЧО,
РАЗМАХНИСЬ РУКА
- СКОРО СТАНЕТ ГОРЯЧО
РАЗ ПРИШЛА ИНФЛЯЦИЯ –
ТО ПОГИБНЕТ НАЦИЯ!
ГОРОДИШКА ЕСТЬ ТАКОЙ
- ТО КОТЕЛЬНИЧ НАД РЕКОЙ.
В ЦЕНРЕ ГРАДА - ГОРОДИЩЕ,
И СТОИТ ТАМ НАШ ДОМИЩЕ.
ИМ УКРАШУ АВАТАР,
И ДЛЯ БЕДНЫХ И ДЛЯ БАР.
________________________________________
ВСТАЛ ПО УТРУ ПАРЕНЬ СМЕЛ.
БЮРОКРАТ ЕГО ЗАДЕЛ.
ЧТО БЫ СОТВОРИТЬ ЕМУ?
-ЭХ, ПОБЬЮ -ДА И В ТЮРЬМУ!
Х Х Х
ЧТО СЕГОНЯ ДЕЛАТЬ НАМ?
СКАЖУ ЧЕСТНО: «Я НЕ ЗНАМ».
КТО УЙМЁТ ТОСКУ ПО ВСЕМУ?
ОПЯТЬ «НЕ ЗНАМ» - ОТВЕЧУ ВАМ.
КАК ЖИВЁТСЯ ЭТОТ ДЕНЬ?
-НЕ ОТВЕЧУ: ДУМАТЬ ЛЕНЬ.
Х х х
ПРОМОЛЧАТ МОЛЧАЛЬНИКИ
ПРОМЫЧАТ НАЧАЛЬНИКИ
ЗАГРУСТИМ ОТЧЯЕННО!
УСИЖУ ТРИ ЧАЙНИКА
УМОРЮ ДВА ВЕЧЕРА
В СКУКОТЕ ОТЧАЯННОЙ
ЖИЗНЬ ПРОЙДЁТ НЕЛАСКОВО
СМЕРТЬ ПРИДЕТ НЕЗВАНАЯ
ВСЕ УЙДЁМ В НЕВЕДОМОСТЬ
Не-спе-ша…
Х Х Х
А У МЕНЯ ОКАЗИЯ-
ПОТРЕБНА ЭФТОНАЗИЯ.
ДУРИ В ПРИЦЕ БОЛЬШЕ НЕТ
ТАК. ЗАЛЕЗУ В ИНТЕРНЕТ
!Х Х Х
ВЫПУСТИЛ У ТЕХ БЫ КИШКИ
КТО МОИ НЕ ЛЮБИТ СТИШКИ.
ПОДАРЮ ТОМУ ВИНО
КТО ПРОЧТЁТ ХОТЯ Б ОДНО!
________________________________________
===============
ПРИЛЕТЯТ ВЕСНОЙ ГРАЧИ
- РАСШУМЯТСЯ ТРЕПАЧИ
«Я БЕРЛИН ОДИН ВОЗЬМУ»
«Я АЛЬКАЙДУ ПРИДУШУ»
ВТОРЯТ НАШИ УРВАЧИ
С НЕДЕРЖАНИЕМ МОЧИ:
«НА КОЛЯСКЕ МИР ОБЪЕДУ»
«В СОЧИ ЖИРНО ЖИТЬ ПОЕДУ»
И ИМЕЮТ ЭТОТ МЁД
ЗА КАЗЕННЫЙ СЧЕТ.
ПЕРВЫХ ОЧЧЧЧЕНЬ НЕ ЛЮБЛЮ
И ПОСЛЕДНИМ «ПАСТЬ ПОРВУ»
================
СКАЖУ ТЕБЕ, ПОДРУЖКА РОЗА ,:
"ВСЯ НАША ЖИСТЬ ТАКАЯ ПРОЗА!"
ОНА КАК СТАРЕНЬКИЙ БУКВАЕРЬ
КОМУ ЧИТАЙ _ КОМУ ПОДАРЬ...
СО МНОЙ РЕБЯТА НЕ ГРЕШИ
CО МНОЙ ДРУЗЬЯ ПРОШУ "НА ВЫ"
ОПЯТЬ СКАЗАЛ ДРУГ-АНАТОМ
И СНОВА - СКАЛЬПЕЛЬ О ШТАНЫ
Пришел рассвет,
НАЧАЛО ДНЯ,
И ты повесилась,
А зря...
Не ходи дружок на форум
Вьётся там злодейства ворон
Он не пашет и не сеет
Только зло по миру веет.
мои дружки - мои стишки
мозгов там небольшие мерки
зато роскошные носки!
Был, ребята, наш Иван
Инвалид и бонвиван
Всё имущество: костыль
Для прогулки на пустырь.
Там в горах живут абреки
(как в Москве сидят генсеки)
- много разного добра
и накоплено бобла
ЖИЗНЬ СОВСЕМ НЕ НАСЛАЖДЕНИЕ* ЭТО ФАКТ*
ЭТО ТОЧНО КАК МГНОВЕНЬЕ, ЕСЛИ В ТАКТ*
ДЛЯ ЕЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ НУЖЕН АКТ*
- НЕ БЛОКНОТ И АВТОРУЧКА* а секс-тер-АКТ!
Как бы, убийствами рук не пачкая,
С глазами чистыми как cинее небо
Деньги грузить в чемоданы пачками
чтоб заробить на кусочек хлеба ...
Если в жизни любишь риск ?
Форматируй жесткий диск!
Если смелости нема
под забором ждёт одна.
Куда идешь, чувак? К врачу.
И что несешь, чувак? - Мочу.
А ты куда идешь, дурак?
И я к врачу, несу коньяк.
Не просто в этом мире всё:
Чувак - помре, дурак – в дерме.
________________________________________
Друг, видишь:в доме кобра
Смотрит искоса, недобро.
Видно с первого же взгляду
Мало мозгу - много яду!
Чем могу вам здесь помочь -
разве яду натолочь?
Две девушки в теченье перекура
Лежали и меня по матушке несли. Вот дуры.
Одна из них была в кошачьей шкуре,
И шкура сучья на соседней куре.
Когда на сердце пала грусть,
Тоска лежит занудой черной,
Я
в мир иной переношусь,
Читая надписи в уборной!
Но лучше если в доме ящик есть,
Тогда герою мир да честь!
Мама спит - она устала,
Ну и я мешать не стала.
В дом гостей не привожу,
Укололась, и лежу...
Иль сразу в Интернет
если дури больше нет!
УЧЁНЫЙ Вася. МНОГО лет.
Не пьет. Не курит сигарет.
Не водит девушек в кино.
И ветчины не ел давно.
Не потому, что он аскет,
А потому что денег нет.
Когда найдёт чуток монет
Василий лезет в Интернет!
Какую доставляет радость
Любому тонкому уму
Умело сделанная гадость
(пусть даже другу своему).
В ИСКУССТВЕ ЭТОМ ПАПЫ НЕТ,
ЕСТЬ ОТЛЬКО ТЕ, КОМУ ПРИВЕТ!
________________________________________С уважением
Сначала карты, танцы, клабы,
Потом обжорство, пьянки, бабы.
Затем инфаркты и морщины...
И факт безвременной кончины.
Друг,
Вот так проходит жизнь раба,
Не утрудившего чела.
С
Ты извини, подруга Роза,
Но виновата ты сама.
КОМПЬЮТЕР ТВОЙ такая проза,
А мне поэзия нужна.
ЕГО ЧИНИ, ЕГО ЛОМАЙ -
а мне ЛЮБИМОЕ ПОДАЙ!
Станет худо организму,
Покупай товарищ клизму,
Сам поймёшь, товарищ, лично,
Клизма действует отлично!
И КОМПЬТЕР НИКОГДА
НЕ ЗАМЕНИТ ПУЗЫРЯ!
Дурак сидел и тихо грыз
свою компьтерную мышь.
нет не рехнулся тот малыш
что мрачно в форуме завис!
Так получилось у него
И никто не попрекнёт его.
А если умной стать, родная Роза,
перед компьютером балдеть,
тогда скажи: Прощайте грёзы
и ничего не смей хотеть!
ПРОПАЛ ЕЁ ЧУДЕСНЫЙ ОБРАЗ
НЕ СЛЫШНЫ ОСКОРБЛЕНИЙ ЗВУКИ -
ЗАБУДЕШЬ ВСЮ ПРЕМУДРОСЬ ВРАЗ
И НА ГВОЗДЕ ОСТАВИШЬ БРЮКИ.
ВОТ ШТУКА!
Хорошо тому живется,
У кого запора нет ?
Он не плачет, а смеется,
Посещая ИНТЕРнет.
ШУМЫ МОЗГОВЫЕ
ЗДЕСЬ СОЧИНЯТЬ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО!
МИР ДОБРЫЙ ОСМОТРИ ВНИМАТЕЛЬНО
И ТЫ НАЙДЁШЬ СВЕТ ДАЖЕ ТАМ
ГДЕ НЫНЕ ВИДЕЛ ТОЛЬКО ХЛАМ!
ЧТО ЗА ГЛУПАЯ СТРАНА НАМ ДАНА?
ОДНИ МАТЫ И ОТКАТЫ – СКУКАТА!
ДАЖЕ ПЬЯНЫЕ МЕНТЫ
- НЕ ЗАЩИТА ОТ БЕДЫ.
НУ А ТЕХ, КТО «ПРОТИВ ВСЕХ»?
-И ТЕХ НА СМЕХ!
КАК-ТО ЛЕТОМ ОТ ПОТУГ
ОХВАТИЛ ЕГО ИСПУГ.
ДЛЯ СПАСЕНИЯ ОТ ПРОСТРАЦИИ
ПРИОБРЁЛ ОН ЭТИ ОБЛИГАЦИИ.
СКАЖИ: РЕШАТЬ ПРОБЛЕМЫ НАДОЕЛО?
ЛЕЖАТЬ БЕЗДУМНО – ЭТО ЛИ НЕ ДЕЛО.
«ТЫ ТИХ И НЕПОДВИЖЕН, НЕПОДСУДЕН
НИ ДЬЯВОЛУ НЕ НУЖЕН И НИ ЛЮДУ».
НА НОЧЬ ВЫШЕ ВСЯКИХ НОРМ
ПРИНИМАЮ СОЛЬНЫЙ КОРМ
А ЗАТЕМ ОТ ТОЙ БЕДЫ
ВЫПЬЮ ЛИТРА ДВА ВОДЫ
Городу ФРУНЗЕ – КИРДЫК
ТАМ ТЕПЕРЬ БИШКЕК возник
СДЕЛАЛ ТАК ОДИН ЧУЧМЕК,
САМАРКАНСКИЙ ЧЕЛОВЕК.
ГЛЯНЬ НА ФОРУМ, СТАРЫЙ ХРЫЧ,
НАС УЖЕ 12 ТЫЧ!
КАЖДЫЙ - САМ СЕБЕ УЧЁНЫЙ
- ХРЕН МОРЁННЫЙ!
ЧАСА В ДВА ИЛИ ТРИ НОЧИ
ВЗГРУСТНУЛОСЬ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ.
ВДРУГ ВСПОМНИЛИСЬ УШЕДШИЕ ГОДКИ
ЖИЗНЬ МЛАДАЯ И ВОЕННЫЕ ПОЛКИ.....
ГУБЕРМАН – НАЦИОНАЛИСТ.
ВИРШИ ПИШЕТ СТРИКУЛИСТ.
ТЕ ЧИТАЛ Я «ГАРИКИ»
УЖАС! ЭТО ЛЬ НЕ КАШМАРИКИ?
РАНЬШЕ Я НА ЛАВОЧКЕ СИДЕЛ - ПЕЛ,
А ТЕПЕРЬ КАК ПЛАСТ ЛЕЖУ - НЕ ТУЖУ!
ПОРАБОТАЛ БЫ В ОХОТКУ - НА ОХОТЕ
ИЛИ ЖДАЛ БЫ ДЕМБЕЛЯ В ПЯТОЙ РОТЕ!
ПРОСЫПАТЬСЯ БЫЛО ЛЕНЬ - МИГРЕНЬ.
И ПРОСНУЛСЯ ВИДНО ЗРЯ - ТОСКА.
УМЫВАТЬСЯ Я НЕ СМОГ - СМОГ.
С ГОРЯ ВЫПИЛ МОЛОГА. ВОТ ВСЁ.
ПОКА.-
________________________________________
"КРЕПИСЬ, МУЖИК" - "ДЕРЖИ УДАР"
КРИЧАТ «ДЕФОЛТ» - ВОПЯТ «ИНФЛЯЦИЯ».
ТО ПРАВИТЕЛИ ГОТОВЯТ НАМ КОШМАР,
А ИХ АКТИВНОЕ МЫЧАНЬЕ - ПРОФАНАЦИЯ.
________________________________________
если веришь в эту чушь
если знаешь эти юшки -
не смогу тебе помочь
не мои это игрушки!
________________________________________
РАЗУДИСЬ ПЛЕЧО,
РАЗМАХНИСЬ РУКА
- СКОРО СТАНЕТ ГОРЯЧО
РАЗ ПРИШЛА ИНФЛЯЦИЯ –
ТО ПОГИБНЕТ НАЦИЯ!
ГОРОДИШКА ЕСТЬ ТАКОЙ
- ТО КОТЕЛЬНИЧ НАД РЕКОЙ.
В ЦЕНРЕ ГРАДА - ГОРОДИЩЕ,
И СТОИТ ТАМ НАШ ДОМИЩЕ.
ИМ УКРАШУ АВАТАР,
И ДЛЯ БЕДНЫХ И ДЛЯ БАР.
________________________________________
ВСТАЛ ПО УТРУ ПАРЕНЬ СМЕЛ.
БЮРОКРАТ ЕГО ЗАДЕЛ.
ЧТО БЫ СОТВОРИТЬ ЕМУ?
-ЭХ, ПОБЬЮ -ДА И В ТЮРЬМУ!
Х Х Х
ЧТО СЕГОНЯ ДЕЛАТЬ НАМ?
СКАЖУ ЧЕСТНО: «Я НЕ ЗНАМ».
КТО УЙМЁТ ТОСКУ ПО ВСЕМУ?
ОПЯТЬ «НЕ ЗНАМ» - ОТВЕЧУ ВАМ.
КАК ЖИВЁТСЯ ЭТОТ ДЕНЬ?
-НЕ ОТВЕЧУ: ДУМАТЬ ЛЕНЬ.
Х х х
ПРОМОЛЧАТ МОЛЧАЛЬНИКИ
ПРОМЫЧАТ НАЧАЛЬНИКИ
ЗАГРУСТИМ ОТЧЯЕННО!
УСИЖУ ТРИ ЧАЙНИКА
УМОРЮ ДВА ВЕЧЕРА
В СКУКОТЕ ОТЧАЯННОЙ
ЖИЗНЬ ПРОЙДЁТ НЕЛАСКОВО
СМЕРТЬ ПРИДЕТ НЕЗВАНАЯ
ВСЕ УЙДЁМ В НЕВЕДОМОСТЬ
Не-спе-ша…
Х Х Х
А У МЕНЯ ОКАЗИЯ-
ПОТРЕБНА ЭФТОНАЗИЯ.
ДУРИ В ПРИЦЕ БОЛЬШЕ НЕТ
ТАК. ЗАЛЕЗУ В ИНТЕРНЕТ
!Х Х Х
ВЫПУСТИЛ У ТЕХ БЫ КИШКИ
КТО МОИ НЕ ЛЮБИТ СТИШКИ.
ПОДАРЮ ТОМУ ВИНО
КТО ПРОЧТЁТ ХОТЯ Б ОДНО!
________________________________________
===============
ПРИЛЕТЯТ ВЕСНОЙ ГРАЧИ
- РАСШУМЯТСЯ ТРЕПАЧИ
«Я БЕРЛИН ОДИН ВОЗЬМУ»
«Я АЛЬКАЙДУ ПРИДУШУ»
ВТОРЯТ НАШИ УРВАЧИ
С НЕДЕРЖАНИЕМ МОЧИ:
«НА КОЛЯСКЕ МИР ОБЪЕДУ»
«В СОЧИ ЖИРНО ЖИТЬ ПОЕДУ»
И ИМЕЮТ ЭТОТ МЁД
ЗА КАЗЕННЫЙ СЧЕТ.
ПЕРВЫХ ОЧЧЧЧЕНЬ НЕ ЛЮБЛЮ
И ПОСЛЕДНИМ «ПАСТЬ ПОРВУ»
================
СКАЖУ ТЕБЕ, ПОДРУЖКА РОЗА ,:
"ВСЯ НАША ЖИСТЬ ТАКАЯ ПРОЗА!"
ОНА КАК СТАРЕНЬКИЙ БУКВАЕРЬ
КОМУ ЧИТАЙ _ КОМУ ПОДАРЬ...
СО МНОЙ РЕБЯТА НЕ ГРЕШИ
CО МНОЙ ДРУЗЬЯ ПРОШУ "НА ВЫ"
ОПЯТЬ СКАЗАЛ ДРУГ-АНАТОМ
И СНОВА - СКАЛЬПЕЛЬ О ШТАНЫ
Пришел рассвет,
НАЧАЛО ДНЯ,
И ты повесилась,
А зря...
Не ходи дружок на форум
Вьётся там злодейства ворон
Он не пашет и не сеет
Только зло по миру веет.
мои дружки - мои стишки
мозгов там небольшие мерки
зато роскошные носки!
Был, ребята, наш Иван
Инвалид и бонвиван
Всё имущество: костыль
Для прогулки на пустырь.
Там в горах живут абреки
(как в Москве сидят генсеки)
- много разного добра
и накоплено бобла
ЖИЗНЬ СОВСЕМ НЕ НАСЛАЖДЕНИЕ* ЭТО ФАКТ*
ЭТО ТОЧНО КАК МГНОВЕНЬЕ, ЕСЛИ В ТАКТ*
ДЛЯ ЕЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ НУЖЕН АКТ*
- НЕ БЛОКНОТ И АВТОРУЧКА* а секс-тер-АКТ!
Как бы, убийствами рук не пачкая,
С глазами чистыми как cинее небо
Деньги грузить в чемоданы пачками
чтоб заробить на кусочек хлеба ...
Если в жизни любишь риск ?
Форматируй жесткий диск!
Если смелости нема
под забором ждёт одна.
Куда идешь, чувак? К врачу.
И что несешь, чувак? - Мочу.
А ты куда идешь, дурак?
И я к врачу, несу коньяк.
Не просто в этом мире всё:
Чувак - помре, дурак – в дерме.
________________________________________
Друг, видишь:в доме кобра
Смотрит искоса, недобро.
Видно с первого же взгляду
Мало мозгу - много яду!
Чем могу вам здесь помочь -
разве яду натолочь?
Две девушки в теченье перекура
Лежали и меня по матушке несли. Вот дуры.
Одна из них была в кошачьей шкуре,
И шкура сучья на соседней куре.
Когда на сердце пала грусть,
Тоска лежит занудой черной,
Я
в мир иной переношусь,
Читая надписи в уборной!
Но лучше если в доме ящик есть,
Тогда герою мир да честь!
Мама спит - она устала,
Ну и я мешать не стала.
В дом гостей не привожу,
Укололась, и лежу...
Иль сразу в Интернет
если дури больше нет!
УЧЁНЫЙ Вася. МНОГО лет.
Не пьет. Не курит сигарет.
Не водит девушек в кино.
И ветчины не ел давно.
Не потому, что он аскет,
А потому что денег нет.
Когда найдёт чуток монет
Василий лезет в Интернет!
Какую доставляет радость
Любому тонкому уму
Умело сделанная гадость
(пусть даже другу своему).
В ИСКУССТВЕ ЭТОМ ПАПЫ НЕТ,
ЕСТЬ ОТЛЬКО ТЕ, КОМУ ПРИВЕТ!
________________________________________С уважением
Сначала карты, танцы, клабы,
Потом обжорство, пьянки, бабы.
Затем инфаркты и морщины...
И факт безвременной кончины.
Друг,
Вот так проходит жизнь раба,
Не утрудившего чела.
С
Ты извини, подруга Роза,
Но виновата ты сама.
КОМПЬЮТЕР ТВОЙ такая проза,
А мне поэзия нужна.
ЕГО ЧИНИ, ЕГО ЛОМАЙ -
а мне ЛЮБИМОЕ ПОДАЙ!
Станет худо организму,
Покупай товарищ клизму,
Сам поймёшь, товарищ, лично,
Клизма действует отлично!
И КОМПЬТЕР НИКОГДА
НЕ ЗАМЕНИТ ПУЗЫРЯ!
Дурак сидел и тихо грыз
свою компьтерную мышь.
нет не рехнулся тот малыш
что мрачно в форуме завис!
Так получилось у него
И никто не попрекнёт его.
А если умной стать, родная Роза,
перед компьютером балдеть,
тогда скажи: Прощайте грёзы
и ничего не смей хотеть!
ПРОПАЛ ЕЁ ЧУДЕСНЫЙ ОБРАЗ
НЕ СЛЫШНЫ ОСКОРБЛЕНИЙ ЗВУКИ -
ЗАБУДЕШЬ ВСЮ ПРЕМУДРОСЬ ВРАЗ
И НА ГВОЗДЕ ОСТАВИШЬ БРЮКИ.
ВОТ ШТУКА!
Хорошо тому живется,
У кого запора нет ?
Он не плачет, а смеется,
Посещая ИНТЕРнет.
Кадр 8. «Мхи и лишайники»
Многие со мной могут не согласиться, но человеку дано замечательное свойство: если не предвидеть, то как бы предчувствовать своё будущее. Такое однажды случилось и со мной, когда после долгих скитаний по разным больницам и клиникам я внезапно ощутил себя почти выздоровевшим. (Врачи называют такое состояние ремиссией.) Родственники пригласили меня «на грибную охоту», на Карельский. Была тёплая, ранняя осень – сентябрь, Самоа моё время – дни улыбчивой грусти и упоительных литературных трудов.
В глубь перешейка ехали долго. Один сказочный вид сменялся другим. Я словно прилип к автомобильному окошку. Такие красоты виделись мне давно и примерно в такое же время. Тогда, в те далёкие годы я вместе со своим курсом ездил в совхоз на картошку. Тоже был сентябрь и Карельский, но был ещё и нерастраченный потенциал молодости. С тех пор прошло лет 20. С годами неспетая песня превратилась в отзвучавшую безголосую арию, но жить всё равно хотелось.
Наконец наш Москвич 412 приехал на заданную точку, на край большого соснового бора, постепенно превращающегося в необозримое моховое болото. Наши грибники быстро собрались и углубились в лесную чащобу, а я остался при машине. Мне не хотелось делить с ними радости их случайных грибных находок. Не покидало ощущение, что эта поездка – последняя, что эти деревья я больше никогда не увижу и что этим воздухом больше не дышать.
Для меня эта поездка незаметно превращалась в ритуал прощания. Вся окружающая природа была мне люба: и этот суровый лес, и это выцветшее болото, и эти могучие ели до неба, и эти чахлые болотные сосёнки, и эти вересковые заросли и всё прочее болотно-лесное. Боже, как мне захотелось навсегда всё это унести с собой. Мне был дорог и этот зеленющий мох «кукушкин лён», и беловато-зеленоватый болотный – ягель и всё это многообразие экзотических лишайников, украшающих собой стволы дерев и старые, гранитные камни, Вместо поиска грибов я занялся составление маленького гербария из встречающихся здесь карельских мхов и лишайников. Недавно мне на глаза попалась та папочка с теми мхами и «всё былое»….и я вспомнил, как я тогда опустился на землю и обнял засыпанный еловыми иголками мягкий моховой покров. Так я прощался с природой.
То предчувствие оказалось вещим. Вскоре дорога в лес стала мне заказана. Закрыта навсегда.
Многие со мной могут не согласиться, но человеку дано замечательное свойство: если не предвидеть, то как бы предчувствовать своё будущее. Такое однажды случилось и со мной, когда после долгих скитаний по разным больницам и клиникам я внезапно ощутил себя почти выздоровевшим. (Врачи называют такое состояние ремиссией.) Родственники пригласили меня «на грибную охоту», на Карельский. Была тёплая, ранняя осень – сентябрь, Самоа моё время – дни улыбчивой грусти и упоительных литературных трудов.
В глубь перешейка ехали долго. Один сказочный вид сменялся другим. Я словно прилип к автомобильному окошку. Такие красоты виделись мне давно и примерно в такое же время. Тогда, в те далёкие годы я вместе со своим курсом ездил в совхоз на картошку. Тоже был сентябрь и Карельский, но был ещё и нерастраченный потенциал молодости. С тех пор прошло лет 20. С годами неспетая песня превратилась в отзвучавшую безголосую арию, но жить всё равно хотелось.
Наконец наш Москвич 412 приехал на заданную точку, на край большого соснового бора, постепенно превращающегося в необозримое моховое болото. Наши грибники быстро собрались и углубились в лесную чащобу, а я остался при машине. Мне не хотелось делить с ними радости их случайных грибных находок. Не покидало ощущение, что эта поездка – последняя, что эти деревья я больше никогда не увижу и что этим воздухом больше не дышать.
Для меня эта поездка незаметно превращалась в ритуал прощания. Вся окружающая природа была мне люба: и этот суровый лес, и это выцветшее болото, и эти могучие ели до неба, и эти чахлые болотные сосёнки, и эти вересковые заросли и всё прочее болотно-лесное. Боже, как мне захотелось навсегда всё это унести с собой. Мне был дорог и этот зеленющий мох «кукушкин лён», и беловато-зеленоватый болотный – ягель и всё это многообразие экзотических лишайников, украшающих собой стволы дерев и старые, гранитные камни, Вместо поиска грибов я занялся составление маленького гербария из встречающихся здесь карельских мхов и лишайников. Недавно мне на глаза попалась та папочка с теми мхами и «всё былое»….и я вспомнил, как я тогда опустился на землю и обнял засыпанный еловыми иголками мягкий моховой покров. Так я прощался с природой.
То предчувствие оказалось вещим. Вскоре дорога в лес стала мне заказана. Закрыта навсегда.
Кадр 9. «Скамейка №2»
Когда в конце 90-х воздух из моего «дирЛ,о не осталося, я стал всемерно экономить свой последний жизненный ресурс. Очень хотелось ещё поработать в науке, в свей лаборатории. Поэтому-то я и перебрался на житьё к родственникам поближе к лаборатории на Большой пр. на В.О. Этим я изрядно сократил путь к месту службы, что находилась на 10 линии, рядом со Средним проспектом того же В.О. Дорога туда стала много короче, но не менее трудной.
При моём движении туда события развивались следующим образом. С грехом пополам собравшись, я спускался со своего верхнего этажа по крутой лестнице вниз. Оттуда начинался мой внешний путь. Оказавшись на улице я брал влево и двигался до скверика, что был при входе в ИВС. Там находилась скамейка №1 – «стартовая». Там я приходил в себя после «спуска» и морально зрел для всего последующего. Мне предстояло совершить «марш-бросок» от скамейки №1 у моего дома до скамьи №2 у места работы, что была на 10-ой линии В.О. Для этой цели надо было дважды пересечь 9-линию и ещё немного покрутить по улице, идя до своей 10-ой.
Самое трудное было «вбиться» в набитый автобус №30. Дело осложнялось тем, что я как «инвалид без опознавательных огней» никакими преференциями не обладал. Весь секрет состоял в том, чтобы, сев в автобус с задней двери последним, «вывалиться» оттуда первым. Тогда толпа не затопчет. Далее следовало одоление высоченных тротуарных поребриков. Они вроде бы были созданы для поддержки пешеходов, а на самом деле препятствовали их движению. Свернув со Среднего на 10-ую линию, я сразу же выходил на «финишную прямую».
И наконец вот она, скамейка №2, прозванная мною «спасительной». Не будь её на этом месте , я наверное рухнул бы где-нибудь при подходе к месту работы. Но я не падал на землю, а просто валился на «спасительую», чтобы перевести дух. Здесь я был счастлив тем, что существует эта скамейка, что я так удачно добрался до неё, что всё складывается так хорошо и что впереди творческий день жизни. Говорят, что радость и жива такими мелочами, но она бесследно растворяется в большом. Не так ли?
По 10-ой линии, мимо меня сплошным потоком шли люди, студенты. Среди них были и мои сотрудники. Вот стремглав прошагал Токмачок, вот не спеша прошествовал Лазебник, утицей проследовала Кроткова. Прошли и другие. Наиболее деликатные проходили мимо, делая вид, что не видят ни меня, ни моего несчастья. Только некоторые видели всё, замечали всё и не скрывали этого. Таким был наш Аркашка. Ещё издалека заметив меня, он быстро подскакивал ко мне и спрашивал сочувственно: «Что, плохо дело?».
Последний этап моего движения - это непростое восхождение в лабораторию по многим лестницам, часто плотно забитыми студентами. Не обращая ни на кого внимания, я вцеплялся в перила и упорно тащил обессиленное вверх, вверх, вверх. Ещё один бросок и я почти дома, там, где находилась скамейка №3 – «курильная», всегда занятая разной курящей публикой. Раздвинув их, я позволял себе чуток там передохнуть. До цели оставалось всего два лестничных прогона. Пустяк.
Закрыв за собой двери лаборатории и раздевшись, я натурально падал на диван. Наступали короткие мгновения отдыха, успокоения и блаженства. На сегодня ещё одна жизненно важная задача была решена. Теперь можно спокойно поработать часов 8-9. Подходят сотрудники, возникают и решаются проблемы, обсуждаются проекты, звонит телефон. Всё прекрасно. Я нужен. Научная жизнь идёт. А я думаю всё одно и тоже: «Эх, завтра бы также.»
х х х
Но уже давно кончилось время моей «взаправдешней» жизни. Сегодня я жив только этими старыми воспоминаниями. Это они, как в морозную зиму батареи парового отопления, греют душу и повелевают жить.
Когда в конце 90-х воздух из моего «дирЛ,о не осталося, я стал всемерно экономить свой последний жизненный ресурс. Очень хотелось ещё поработать в науке, в свей лаборатории. Поэтому-то я и перебрался на житьё к родственникам поближе к лаборатории на Большой пр. на В.О. Этим я изрядно сократил путь к месту службы, что находилась на 10 линии, рядом со Средним проспектом того же В.О. Дорога туда стала много короче, но не менее трудной.
При моём движении туда события развивались следующим образом. С грехом пополам собравшись, я спускался со своего верхнего этажа по крутой лестнице вниз. Оттуда начинался мой внешний путь. Оказавшись на улице я брал влево и двигался до скверика, что был при входе в ИВС. Там находилась скамейка №1 – «стартовая». Там я приходил в себя после «спуска» и морально зрел для всего последующего. Мне предстояло совершить «марш-бросок» от скамейки №1 у моего дома до скамьи №2 у места работы, что была на 10-ой линии В.О. Для этой цели надо было дважды пересечь 9-линию и ещё немного покрутить по улице, идя до своей 10-ой.
Самое трудное было «вбиться» в набитый автобус №30. Дело осложнялось тем, что я как «инвалид без опознавательных огней» никакими преференциями не обладал. Весь секрет состоял в том, чтобы, сев в автобус с задней двери последним, «вывалиться» оттуда первым. Тогда толпа не затопчет. Далее следовало одоление высоченных тротуарных поребриков. Они вроде бы были созданы для поддержки пешеходов, а на самом деле препятствовали их движению. Свернув со Среднего на 10-ую линию, я сразу же выходил на «финишную прямую».
И наконец вот она, скамейка №2, прозванная мною «спасительной». Не будь её на этом месте , я наверное рухнул бы где-нибудь при подходе к месту работы. Но я не падал на землю, а просто валился на «спасительую», чтобы перевести дух. Здесь я был счастлив тем, что существует эта скамейка, что я так удачно добрался до неё, что всё складывается так хорошо и что впереди творческий день жизни. Говорят, что радость и жива такими мелочами, но она бесследно растворяется в большом. Не так ли?
По 10-ой линии, мимо меня сплошным потоком шли люди, студенты. Среди них были и мои сотрудники. Вот стремглав прошагал Токмачок, вот не спеша прошествовал Лазебник, утицей проследовала Кроткова. Прошли и другие. Наиболее деликатные проходили мимо, делая вид, что не видят ни меня, ни моего несчастья. Только некоторые видели всё, замечали всё и не скрывали этого. Таким был наш Аркашка. Ещё издалека заметив меня, он быстро подскакивал ко мне и спрашивал сочувственно: «Что, плохо дело?».
Последний этап моего движения - это непростое восхождение в лабораторию по многим лестницам, часто плотно забитыми студентами. Не обращая ни на кого внимания, я вцеплялся в перила и упорно тащил обессиленное вверх, вверх, вверх. Ещё один бросок и я почти дома, там, где находилась скамейка №3 – «курильная», всегда занятая разной курящей публикой. Раздвинув их, я позволял себе чуток там передохнуть. До цели оставалось всего два лестничных прогона. Пустяк.
Закрыв за собой двери лаборатории и раздевшись, я натурально падал на диван. Наступали короткие мгновения отдыха, успокоения и блаженства. На сегодня ещё одна жизненно важная задача была решена. Теперь можно спокойно поработать часов 8-9. Подходят сотрудники, возникают и решаются проблемы, обсуждаются проекты, звонит телефон. Всё прекрасно. Я нужен. Научная жизнь идёт. А я думаю всё одно и тоже: «Эх, завтра бы также.»
х х х
Но уже давно кончилось время моей «взаправдешней» жизни. Сегодня я жив только этими старыми воспоминаниями. Это они, как в морозную зиму батареи парового отопления, греют душу и повелевают жить.
про спину
Воспоминаниями начинает жить каждый ,подойдя к какой то черте ,кто к старости ,кто к болезни .Я к воспоминаниям подошёл после травмы ,и вспомнил о людях когда они заговорили о прошлом уже в старческом возрасте ,и которым в течении шести месяцев мы с моим другом пытались помочь разобраться ,с тайнами их предков ,мотаясь по архивам ,и перекапывая землю, да и неприятные встречи с другими действующими лицами имеющими отношение к этим событиям .У меня остались записи в дневнике ,как мы с помощью этих стариков попали во времена почти на сто пятьдесят лет назад . хотя сома родословная наших героев по сохранившимся сведениям имеет начало за два года перед началом войны 1812 года.Имея писательский дар ,об этом можно было бы написать книгу ,или сценарий к сериалу.То ,что было у нас в руках это на 50% документальные сведения о происходящем ,но ,а остальное состоит из предположений и при умении конечно же можно было бы художественно дополнить имея развитую фантазию и искусство письма .Но беда в том ,что я не обладаю этим ,да и ещё пишу с большим количеством грамматических ошибок.Читая ваши рассказы о воспоминании ,завидую белой завистью вашему умению так излогать свои воспоминания.
Re: велотренажер
БЕДА?
Всё происходило точно как говорится в пословице: «Пришла беда – открывай ворота». К нему та страшная болезнь подбиралась долго и незаметно, чтобы потом внезапно «вмазать» сразу из самого «главного калибра». Это событие сразу превратило его - сначала просто больного человека - во «внутреннего (скрытого) инвалида», чтобы со временем превратить в беспомощного калеку. Часто эта печальная метаморфоза происходит чрезвычайно быстро (авария, инсульт, инфаркт), но иногда идёт вялотекущим образом и занимает долгие годы.
Наш друг принадлежал к инвалидам именно с такой, «вялотекущей» судьбой. Не сразу, а со временем он понял, куда «влип», но только потом, когда пройдут многие годы и болезнь зацветёт ярким, желтовато-ядовитым цветком, он ощутит весь трагизм своего положения. Через годы инвалидного существования он, уже полуживой, припоминал, как приходила беда. Раз за разом и в деталях он представлял себе всю последовательность печальных эпизодов.
Он предметно вспоминал, как однажды почувствовал, что его ноги стали вроде как не его, как однажды утром скрутило тело, неожиданно ставшее бесчувственным, как однажды почти отказало зрение. «Лечило» только время, одновременно и убивающее его. Почти всегда наступала спасительная, но неполная ремиссия.
Постепенно становилось сложнее жить, возникли бытовые трудности. Организм активно слабел. Коммунальный транспорт стал недоступен. Пришлось пересесть на такси. Неровная, шатающаяся походка выдавала в нём инвалида. «Зелёные» менты иногда принимали его за пьяного. Так начиналась беда.
За последующие 5 - 10 лет все признаки болезни усугубились. В конце концов ему пришлось воспользоваться «социальными благами»: тростью-костылём, а затем и пересесть в кресло-коляску. Ныне его инвалидность (увы) зашла в так называемую терминальную или конечную стадию. Нормальный мир для как бы закрылся. Для физической жизни он воспользовался функциональной кроватью, где и пребывает по настоящее время. Это «кино» длится уже 30 лет.
Но всё сказанное - лишь конспект банальной истории болезни. Значительно важнее знать другое. Как болезнь повлияла на его личность и каким образом она исказила взаимодействие инвалида с внешним миром и окружающей средой. С этой целью он рассмотрел это свое инвалидное существование с разных позиций. Свой анализ он начал с того, что «взвесил» свои главные утраты в социально-общественном и личном плане. Вот результаты такай самооценки.
1.Как работник
он стал совершенно бесполезен. Любая форма физического труда были ему недоступна. Со времени, когда всякая работа и любые формы передвижения по городу, по улице, по квартире стали невозможны, встал вопрос о сторонней поддержке в самообслуживании. Он трезво осознавал, что давно утратил многие черты и способности нормального человека. Как жить? На многое он не претендовал. А как получится.
Болезнь унесла почти всё. Осталось лишь бесполезное тело, требующее неусыпного ухода. Оно мертво лежало не функциональной кровати. Но у него ещё существует его ищущий и трепетный мозг – то единственное, что отличает труп от живого, Мозг напряжённо работает. Он исхитрился объединить то малое, что от него осталось с мощью компьютера и получил свой шанс.
Всё происходило точно как говорится в пословице: «Пришла беда – открывай ворота». К нему та страшная болезнь подбиралась долго и незаметно, чтобы потом внезапно «вмазать» сразу из самого «главного калибра». Это событие сразу превратило его - сначала просто больного человека - во «внутреннего (скрытого) инвалида», чтобы со временем превратить в беспомощного калеку. Часто эта печальная метаморфоза происходит чрезвычайно быстро (авария, инсульт, инфаркт), но иногда идёт вялотекущим образом и занимает долгие годы.
Наш друг принадлежал к инвалидам именно с такой, «вялотекущей» судьбой. Не сразу, а со временем он понял, куда «влип», но только потом, когда пройдут многие годы и болезнь зацветёт ярким, желтовато-ядовитым цветком, он ощутит весь трагизм своего положения. Через годы инвалидного существования он, уже полуживой, припоминал, как приходила беда. Раз за разом и в деталях он представлял себе всю последовательность печальных эпизодов.
Он предметно вспоминал, как однажды почувствовал, что его ноги стали вроде как не его, как однажды утром скрутило тело, неожиданно ставшее бесчувственным, как однажды почти отказало зрение. «Лечило» только время, одновременно и убивающее его. Почти всегда наступала спасительная, но неполная ремиссия.
Постепенно становилось сложнее жить, возникли бытовые трудности. Организм активно слабел. Коммунальный транспорт стал недоступен. Пришлось пересесть на такси. Неровная, шатающаяся походка выдавала в нём инвалида. «Зелёные» менты иногда принимали его за пьяного. Так начиналась беда.
За последующие 5 - 10 лет все признаки болезни усугубились. В конце концов ему пришлось воспользоваться «социальными благами»: тростью-костылём, а затем и пересесть в кресло-коляску. Ныне его инвалидность (увы) зашла в так называемую терминальную или конечную стадию. Нормальный мир для как бы закрылся. Для физической жизни он воспользовался функциональной кроватью, где и пребывает по настоящее время. Это «кино» длится уже 30 лет.
Но всё сказанное - лишь конспект банальной истории болезни. Значительно важнее знать другое. Как болезнь повлияла на его личность и каким образом она исказила взаимодействие инвалида с внешним миром и окружающей средой. С этой целью он рассмотрел это свое инвалидное существование с разных позиций. Свой анализ он начал с того, что «взвесил» свои главные утраты в социально-общественном и личном плане. Вот результаты такай самооценки.
1.Как работник
он стал совершенно бесполезен. Любая форма физического труда были ему недоступна. Со времени, когда всякая работа и любые формы передвижения по городу, по улице, по квартире стали невозможны, встал вопрос о сторонней поддержке в самообслуживании. Он трезво осознавал, что давно утратил многие черты и способности нормального человека. Как жить? На многое он не претендовал. А как получится.
Болезнь унесла почти всё. Осталось лишь бесполезное тело, требующее неусыпного ухода. Оно мертво лежало не функциональной кровати. Но у него ещё существует его ищущий и трепетный мозг – то единственное, что отличает труп от живого, Мозг напряжённо работает. Он исхитрился объединить то малое, что от него осталось с мощью компьютера и получил свой шанс.
Дружбе всей разбили "чашу",
Вот свобода к нам пришла.
Разделив деревню нашу ,
На два враждующих крыла.
Мы в деревне жили в месте,
Ни кто не знает сколько лет.
Но наверно лет так двести,
Не творилось с нами бед.
А вот месяц больше к ряду,
В хуторе у нас война.
Строим всем селом ограду ,
Мол граница нам нужна.
И стремимся теперь в НАТО,
И всем хутором в ЕС.
А идти куда нам надо ,
Президент на это есть.
Это тот ,что знает феню,
Из соседнего села
Пропил там свою деревню,
И добрался к нам сюда.
Рвёт и мечет нас стращает,
И зовёт нас за собой.
Говорит нам угрожает ,
Деревня та ,что за рекой .
Просит бомбы он у штатoв ,
Просит НАТО поддержать.
Видно очень сильно надо,
От врагов село спасать.
А то те ,что за рекою,
Злые подлые они,
Они всё себе присвоят,
Палец в рот им не клади.
Нам теперь глаза открыли,
Знаем мы врага в лицо,
Двести лет мы в месте жили ,
И не знали не чего.
Нас они и защищали,
И любили от души,
Почему они вдруг стали,
Наши злейшие враги?
Что то тут мы пропустили,
Может выпили , не то,
Как же раньше в месте жили.?
Нам ведь было хорошо.
Если взять и разобраться,
Перестать с трибун орать.
В дураках бы не остаться,
И друзей не потерять.
Вот свобода к нам пришла.
Разделив деревню нашу ,
На два враждующих крыла.
Мы в деревне жили в месте,
Ни кто не знает сколько лет.
Но наверно лет так двести,
Не творилось с нами бед.
А вот месяц больше к ряду,
В хуторе у нас война.
Строим всем селом ограду ,
Мол граница нам нужна.
И стремимся теперь в НАТО,
И всем хутором в ЕС.
А идти куда нам надо ,
Президент на это есть.
Это тот ,что знает феню,
Из соседнего села
Пропил там свою деревню,
И добрался к нам сюда.
Рвёт и мечет нас стращает,
И зовёт нас за собой.
Говорит нам угрожает ,
Деревня та ,что за рекой .
Просит бомбы он у штатoв ,
Просит НАТО поддержать.
Видно очень сильно надо,
От врагов село спасать.
А то те ,что за рекою,
Злые подлые они,
Они всё себе присвоят,
Палец в рот им не клади.
Нам теперь глаза открыли,
Знаем мы врага в лицо,
Двести лет мы в месте жили ,
И не знали не чего.
Нас они и защищали,
И любили от души,
Почему они вдруг стали,
Наши злейшие враги?
Что то тут мы пропустили,
Может выпили , не то,
Как же раньше в месте жили.?
Нам ведь было хорошо.
Если взять и разобраться,
Перестать с трибун орать.
В дураках бы не остаться,
И друзей не потерять.
2. Как гражданин
он фактически не имел возможности проявиться как таковой. В соответствии со своим «вожаческим» фенотипом он был из тех (а их 1-2%), кто всегда имеет своё, отличное от других (против всех) мнение. Но сложившиеся в РФ общественные механизмы мнений таких не учитывают. Чтобы быть услышанными, одного интеллекта мало. Надо обладать зычным голосом и завидными физическими статями. Только однажды он смог принять участие в выборах, но они привели к событиям 1993 года.
3. Как глава семьи
он тоже был никакой, точнее нулевой. Если в далёкие 70-е годы он мог многое – например, квартиру купить, работать на даче. Теперь же даже ремонт кнопки от квартирного звонка был проблемой, как прочем и всё остальное по домашнему хозяйству. Все проблемы легли на плечи страдалицы-жены.
Ещё хуже обстояло дело с воспитанием сына, взрослевшего в «роковые 90-е». В этом возрасте подростку особенно важно видеть перед собой здорового отца и крепкое государство. Не было ни того, ни другого - оба «рухнули». В итоге: у сына ни убеждений, ни знаний, ни работы. Пока. Но самая главная ошибка отца была в том, что он не передал сыну свой подход к жизни и свои представления о добре и зле.
он фактически не имел возможности проявиться как таковой. В соответствии со своим «вожаческим» фенотипом он был из тех (а их 1-2%), кто всегда имеет своё, отличное от других (против всех) мнение. Но сложившиеся в РФ общественные механизмы мнений таких не учитывают. Чтобы быть услышанными, одного интеллекта мало. Надо обладать зычным голосом и завидными физическими статями. Только однажды он смог принять участие в выборах, но они привели к событиям 1993 года.
3. Как глава семьи
он тоже был никакой, точнее нулевой. Если в далёкие 70-е годы он мог многое – например, квартиру купить, работать на даче. Теперь же даже ремонт кнопки от квартирного звонка был проблемой, как прочем и всё остальное по домашнему хозяйству. Все проблемы легли на плечи страдалицы-жены.
Ещё хуже обстояло дело с воспитанием сына, взрослевшего в «роковые 90-е». В этом возрасте подростку особенно важно видеть перед собой здорового отца и крепкое государство. Не было ни того, ни другого - оба «рухнули». В итоге: у сына ни убеждений, ни знаний, ни работы. Пока. Но самая главная ошибка отца была в том, что он не передал сыну свой подход к жизни и свои представления о добре и зле.
4. Как руководитель
он первые годы был не без хоризмы. Его новые научные направления, новые темы, новые лаборатории привлекали учащуюся молодёжь. Шеф знал всё и умел делать науку. Наиболее способные устремлялись в аспирантуру – честный труд неизменно гарантировал «короччки». Таких было до 10. Но с годами он как шеф становил более либеральным, менее зорким и требовательным. Пару раз он «по очкам». проиграл наиболее коварным ученичкам. Дело воспитания нового поколения учёных оборвалось, когда они перестали быть нужны РФ. В последние годы профессор часто думал, каким хорошим он был бы наставником молодёжи не случись то, что случилось.
5. Как учёный
он долго держался «на уровне». Наука в бывшем ЛГУ фактически скончалась. Закрыли лабораторию – профессор перенёс приборы домой и сам, по свом методикам работал на них. Когда не смог работать очно – стал руководить экспериментом заочно. Когда кончил работать руками – стал работать головой. Но когда даже эти жалкие возможности были исчерпаны, он не остановился, а переключился на другой креативный, литературный вид деятельности. Результат был весом: пара столь же важных, как и никому в РФ ненужных изобретений и до 13 разных книжек-брошюр, изданных микро тиражами..
6. Как борец за права человека
он становился тем более активым чем менее способным к такого рода трудам был. Убедившись в том, насколько тяжёлые инвалиды в РФ бесправны и беспомощны, он начал свою борьбу за их права. Вскоре он убедился, что доступные ему инструменты (обращения, газетки, книжки, социненные им самим) не работают. Для успеха борьбы, как он понял, нужны консолидированные действия самих инвалидов совместно с энергичной работой их представителей в Думе. За собой же он оставил задачу помочь обществу осознать ситуацию и свой долг перед «забытыми».
х х х
4. Как руководитель
он первые годы был не без хоризмы. Его новые научные направления, новые темы, новые лаборатории привлекали учащуюся молодёжь. Шеф знал всё и умел делать науку. Наиболее способные устремлялись в аспирантуру – честный труд неизменно гарантировал «короччки». Таких было до 10. Но с годами он как шеф становил более либеральным, менее зорким и требовательным. Пару раз он «по очкам». проиграл наиболее коварным ученичкам. Дело воспитания нового поколения учёных оборвалось, когда они перестали быть нужны РФ. В последние годы профессор часто думал, каким хорошим он был бы наставником молодёжи не случись то, что случилось.
5. Как учёный
он долго держался «на уровне». Наука в бывшем ЛГУ фактически скончалась. Закрыли лабораторию – профессор перенёс приборы домой и сам, по свом методикам работал на них. Когда не смог работать очно – стал руководить экспериментом заочно. Когда кончил работать руками – стал работать головой. Но когда даже эти жалкие возможности были исчерпаны, он не остановился, а переключился на другой креативный, литературный вид деятельности. Результат был весом: пара столь же важных, как и никому в РФ ненужных изобретений и до 13 разных книжек-брошюр, изданных микро тиражами..
6. Как борец за права человека
он становился тем более активым чем менее способным к такого рода трудам был. Убедившись в том, насколько тяжёлые инвалиды в РФ бесправны и беспомощны, он начал свою борьбу за их права. Вскоре он убедился, что доступные ему инструменты (обращения, газетки, книжки, социненные им самим) не работают. Для успеха борьбы, как он понял, нужны консолидированные действия самих инвалидов совместно с энергичной работой их представителей в Думе. За собой же он оставил задачу помочь обществу осознать ситуацию и свой долг перед «забытыми».
х х х
он первые годы был не без хоризмы. Его новые научные направления, новые темы, новые лаборатории привлекали учащуюся молодёжь. Шеф знал всё и умел делать науку. Наиболее способные устремлялись в аспирантуру – честный труд неизменно гарантировал «короччки». Таких было до 10. Но с годами он как шеф становил более либеральным, менее зорким и требовательным. Пару раз он «по очкам». проиграл наиболее коварным ученичкам. Дело воспитания нового поколения учёных оборвалось, когда они перестали быть нужны РФ. В последние годы профессор часто думал, каким хорошим он был бы наставником молодёжи не случись то, что случилось.
5. Как учёный
он долго держался «на уровне». Наука в бывшем ЛГУ фактически скончалась. Закрыли лабораторию – профессор перенёс приборы домой и сам, по свом методикам работал на них. Когда не смог работать очно – стал руководить экспериментом заочно. Когда кончил работать руками – стал работать головой. Но когда даже эти жалкие возможности были исчерпаны, он не остановился, а переключился на другой креативный, литературный вид деятельности. Результат был весом: пара столь же важных, как и никому в РФ ненужных изобретений и до 13 разных книжек-брошюр, изданных микро тиражами..
6. Как борец за права человека
он становился тем более активым чем менее способным к такого рода трудам был. Убедившись в том, насколько тяжёлые инвалиды в РФ бесправны и беспомощны, он начал свою борьбу за их права. Вскоре он убедился, что доступные ему инструменты (обращения, газетки, книжки, социненные им самим) не работают. Для успеха борьбы, как он понял, нужны консолидированные действия самих инвалидов совместно с энергичной работой их представителей в Думе. За собой же он оставил задачу помочь обществу осознать ситуацию и свой долг перед «забытыми».
х х х
4. Как руководитель
он первые годы был не без хоризмы. Его новые научные направления, новые темы, новые лаборатории привлекали учащуюся молодёжь. Шеф знал всё и умел делать науку. Наиболее способные устремлялись в аспирантуру – честный труд неизменно гарантировал «короччки». Таких было до 10. Но с годами он как шеф становил более либеральным, менее зорким и требовательным. Пару раз он «по очкам». проиграл наиболее коварным ученичкам. Дело воспитания нового поколения учёных оборвалось, когда они перестали быть нужны РФ. В последние годы профессор часто думал, каким хорошим он был бы наставником молодёжи не случись то, что случилось.
5. Как учёный
он долго держался «на уровне». Наука в бывшем ЛГУ фактически скончалась. Закрыли лабораторию – профессор перенёс приборы домой и сам, по свом методикам работал на них. Когда не смог работать очно – стал руководить экспериментом заочно. Когда кончил работать руками – стал работать головой. Но когда даже эти жалкие возможности были исчерпаны, он не остановился, а переключился на другой креативный, литературный вид деятельности. Результат был весом: пара столь же важных, как и никому в РФ ненужных изобретений и до 13 разных книжек-брошюр, изданных микро тиражами..
6. Как борец за права человека
он становился тем более активым чем менее способным к такого рода трудам был. Убедившись в том, насколько тяжёлые инвалиды в РФ бесправны и беспомощны, он начал свою борьбу за их права. Вскоре он убедился, что доступные ему инструменты (обращения, газетки, книжки, социненные им самим) не работают. Для успеха борьбы, как он понял, нужны консолидированные действия самих инвалидов совместно с энергичной работой их представителей в Думе. За собой же он оставил задачу помочь обществу осознать ситуацию и свой долг перед «забытыми».
х х х
КТО ЗАСТАВЛЯТ МЕНЯ ЕЩЁ ЖИТЬ И ДЫШАТЬ?
ИМЁН НЕ НАЗОВУ. ВЫ ИХ ЗНАЕТЕ. ВОТ ОНИ:
1 Она была женственной. Умела очаровательно смеяться удачной шутке и плакать от несправедливости. Но любую несправедливость — по отношению к кому бы то ни было — она воспринимала как личного врага. И боролась с ней до последней возможности.
Она была удивительно мужественной. Куда мужественнее многих и многих мачо в бронированных джипах, окруженных телохранителями.
Ей угрожали, ее пытались запугать, устраивая слежки и обыски. Ее арестовывали в Чечне «наши» десантники и угрожали расстрелом. Ее отравили, когда она летела в Беслан. Она выкарабкалась. И хотя здоровой после этого уже не была, сильнее всего у нее по-прежнему болела совесть.
Наверное, самое трудное для обычного человека — не отворачиваться от того, что страшно. Но если смотреть злу прямо в глаза, оно не выдерживает, пасует. Аня смотрела злу прямо в глаза. И, может быть, поэтому выходила победительницей из тяжелейших ситуаций. И, может быть, поэтому оставалась живой там, где опустивший глаза не выжил бы.вопрос
2
ОН был (жуткое слово) настолько прост, хорош и честен, что все хвалебные слова рассыпаются и не связываются в систему. Я не верю в естественность его смерти. Если его не впрямую отравили, то сделали это путем неслышания его, путем равнодушия к тем страшным вещам, творящимся в стране, в Кремле, в руководстве, о которых он постоянно говорил и писал. Господи, может быть, там ему будет хорошо!.. Один такой человек был на всю землю.
ИХ УЖЕ НЕТ, НО С НАМИ ОНИ ПРЕБУДУТ ВЕЧНО - ЧИСТЫЕ, СМЕЛЫЕ, ОТЧАЯННЫЕ ... .
ИМЁН НЕ НАЗОВУ. ВЫ ИХ ЗНАЕТЕ. ВОТ ОНИ:
1 Она была женственной. Умела очаровательно смеяться удачной шутке и плакать от несправедливости. Но любую несправедливость — по отношению к кому бы то ни было — она воспринимала как личного врага. И боролась с ней до последней возможности.
Она была удивительно мужественной. Куда мужественнее многих и многих мачо в бронированных джипах, окруженных телохранителями.
Ей угрожали, ее пытались запугать, устраивая слежки и обыски. Ее арестовывали в Чечне «наши» десантники и угрожали расстрелом. Ее отравили, когда она летела в Беслан. Она выкарабкалась. И хотя здоровой после этого уже не была, сильнее всего у нее по-прежнему болела совесть.
Наверное, самое трудное для обычного человека — не отворачиваться от того, что страшно. Но если смотреть злу прямо в глаза, оно не выдерживает, пасует. Аня смотрела злу прямо в глаза. И, может быть, поэтому выходила победительницей из тяжелейших ситуаций. И, может быть, поэтому оставалась живой там, где опустивший глаза не выжил бы.вопрос
2
ОН был (жуткое слово) настолько прост, хорош и честен, что все хвалебные слова рассыпаются и не связываются в систему. Я не верю в естественность его смерти. Если его не впрямую отравили, то сделали это путем неслышания его, путем равнодушия к тем страшным вещам, творящимся в стране, в Кремле, в руководстве, о которых он постоянно говорил и писал. Господи, может быть, там ему будет хорошо!.. Один такой человек был на всю землю.
ИХ УЖЕ НЕТ, НО С НАМИ ОНИ ПРЕБУДУТ ВЕЧНО - ЧИСТЫЕ, СМЕЛЫЕ, ОТЧАЯННЫЕ ... .
Заглядывая во вчера
Они появились в лаборатории ближе к обеду как и положено именитым московским гостям. Это были Евгений Сергеевич Северин (Патрон) и его энергична сотрудница Лидия Павловна Сащенко (Лида), люди из ИМБ АН СССР, из лаборатории акад. А. Е. Браунштейна. Они приехали, чтобы испытать на выделенном мною ферменте синтезированные известным химиком-органиком Р. М. Хомутовым новые ингибиторы пиридоксалевых ферментов. Привезённые ими вещества обладали высокой избирательностью действия и служили средствами изучения активных центров ферментов.
Мы составили небольшую программу совместных исследований, реализацией которой тут же и занялись московская Лида и выполняющая все её команды аспирантка Зоя. Кинетику действие веществ исследовали с помощью метода Китца и Вильсона. Я был удовлетворён тем, что «мой фермент» был высокоактивен, метод работал, а ингибиторы Хомутова ингибировали. Начало будущим совместным трудам было положено!
Московский гость Е. С. Северин – сегодня яркая фигура в созвездии современных российских учёных, представитель молекулярно-биологического направления. Ныне он - член-корр. РАН и директор института в системе АМН. В моей жизни он был как энергетический центр, подзаряжавший меня своей неистребимой энергией и одновременно вытаскивавший меня из болота заштатного существования.
В те годы он сам, следя за бурным взлётом своего однокашника акад. Ю А. Овчинникова, стремился к подобному и примеривал ладно ложащиеся ему на плечи одеяния учёного-организатора науки. И это он действительно умел делать. Патрон был любим и принимаем всем академическим миром. Одновременно ему с лёгкостью доверяли свои научные судьбы студенты и аспиранты. Военные чиновники с готовностью открывали перед ним свои кошельки. Под конец «золотого века застоя» Минздрав подарил ему большие финансы и право создать свой институт.
Когда я ещё бывал в Москве, я имел счастье познакомиться с его женой – замечательной женщиной и истинной москвичкой Тамарой Александровной, а также с серьёзной девочкой Машей и загадочным юношей Сергеем, дочкой и сыном Е. С., ставшими также биохимиками.
Второй гость, посетившая меня Л. П. Сащенко в те годы работала в ИМБ в лаборатории А. Е. Браунштейна и Р. М. Хомутова. Тогда она была горячей помощницей и сподвижницей Е. С. Северина. В разное время она занималась вместе с Г. Ковалевой экспериментами в области пиридоксалевого катализа и вместе с Л. Мемеловой работой по новой тематике Е. С. Северина. Много сил она вместе с Т. Ивановой отдала налаживанию работы в группе структуры пептидов. Но, оказавшись в конце концов в гуще большого и в значительной степени молодёжного коллектива, она стала претендовать на роль «примадонны», но в условиях высокоодарённой среды на эту «должность» явно не тянула. В последующие годы она трудилась «под штандартами» Н.В. Гнучева. В области лимфоцитарная биологии она, как говорят, преуспела и была удостоена высоких научных степеней.
Заглядывали ко мне московские гости рангом попроще. Самой незаурядной фигурой среди них несомненно был уже знакомый мне по рассказам других московских визитёров А. Успенский (Кошатник), медик, фармаколог, гитарист, самодеятельный поэт и неисправимый поклонник творчества Шаинского. Он приехал ко мне взглянуть как действует на поведение мышей одно из моих веществ. Проколов им группу животных, он разложил недвижные тушки по всей комнате и бегал от тельца к тельцу, что-то смотря и записывая. Шёл фармакологический эксперимент. Под конец я не вытерпел и спросил у учёного: «Как наука?» - «Отлично
Они появились в лаборатории ближе к обеду как и положено именитым московским гостям. Это были Евгений Сергеевич Северин (Патрон) и его энергична сотрудница Лидия Павловна Сащенко (Лида), люди из ИМБ АН СССР, из лаборатории акад. А. Е. Браунштейна. Они приехали, чтобы испытать на выделенном мною ферменте синтезированные известным химиком-органиком Р. М. Хомутовым новые ингибиторы пиридоксалевых ферментов. Привезённые ими вещества обладали высокой избирательностью действия и служили средствами изучения активных центров ферментов.
Мы составили небольшую программу совместных исследований, реализацией которой тут же и занялись московская Лида и выполняющая все её команды аспирантка Зоя. Кинетику действие веществ исследовали с помощью метода Китца и Вильсона. Я был удовлетворён тем, что «мой фермент» был высокоактивен, метод работал, а ингибиторы Хомутова ингибировали. Начало будущим совместным трудам было положено!
Московский гость Е. С. Северин – сегодня яркая фигура в созвездии современных российских учёных, представитель молекулярно-биологического направления. Ныне он - член-корр. РАН и директор института в системе АМН. В моей жизни он был как энергетический центр, подзаряжавший меня своей неистребимой энергией и одновременно вытаскивавший меня из болота заштатного существования.
В те годы он сам, следя за бурным взлётом своего однокашника акад. Ю А. Овчинникова, стремился к подобному и примеривал ладно ложащиеся ему на плечи одеяния учёного-организатора науки. И это он действительно умел делать. Патрон был любим и принимаем всем академическим миром. Одновременно ему с лёгкостью доверяли свои научные судьбы студенты и аспиранты. Военные чиновники с готовностью открывали перед ним свои кошельки. Под конец «золотого века застоя» Минздрав подарил ему большие финансы и право создать свой институт.
Когда я ещё бывал в Москве, я имел счастье познакомиться с его женой – замечательной женщиной и истинной москвичкой Тамарой Александровной, а также с серьёзной девочкой Машей и загадочным юношей Сергеем, дочкой и сыном Е. С., ставшими также биохимиками.
Второй гость, посетившая меня Л. П. Сащенко в те годы работала в ИМБ в лаборатории А. Е. Браунштейна и Р. М. Хомутова. Тогда она была горячей помощницей и сподвижницей Е. С. Северина. В разное время она занималась вместе с Г. Ковалевой экспериментами в области пиридоксалевого катализа и вместе с Л. Мемеловой работой по новой тематике Е. С. Северина. Много сил она вместе с Т. Ивановой отдала налаживанию работы в группе структуры пептидов. Но, оказавшись в конце концов в гуще большого и в значительной степени молодёжного коллектива, она стала претендовать на роль «примадонны», но в условиях высокоодарённой среды на эту «должность» явно не тянула. В последующие годы она трудилась «под штандартами» Н.В. Гнучева. В области лимфоцитарная биологии она, как говорят, преуспела и была удостоена высоких научных степеней.
Заглядывали ко мне московские гости рангом попроще. Самой незаурядной фигурой среди них несомненно был уже знакомый мне по рассказам других московских визитёров А. Успенский (Кошатник), медик, фармаколог, гитарист, самодеятельный поэт и неисправимый поклонник творчества Шаинского. Он приехал ко мне взглянуть как действует на поведение мышей одно из моих веществ. Проколов им группу животных, он разложил недвижные тушки по всей комнате и бегал от тельца к тельцу, что-то смотря и записывая. Шёл фармакологический эксперимент. Под конец я не вытерпел и спросил у учёного: «Как наука?» - «Отлично